случае в смерти этих четверых я уверен. Но есть вероятность, что тот брат, которого они жаждут найти, все еще жив.

Он помолчал и добавил:

— Надо расспросить барышню Лиян. Человек с гетерохромией должен быть заметен. Если он живет в Хэфане, его точно знают местные.

— Гетер… что?

— Разноцветные глаза. Девочка сказала, что у их брата разноцветные глаза. Один — красный.

Шену хотелось, чтобы этот долгий день, наконец, подошел к концу. Пусть он и поспал днем, этого было недостаточно, и он вымотался, пока спускался с горы. Причиной этому, вероятно, было не только физическое перенапряжение, но и то, что он влил просто невероятное количество духовной энергии в Муана, когда паниковал, которая в итоге досталась демону горы. Уже за такое добровольное пожертвование дерево должно было вернуть Муану все его года и прибавить еще десяток!

К сожалению, генерировались силы куда медленнее, чем тратились. И Муану тоже было нечем с ним поделиться — он был выжат, словно лимон. Вероятно, они ощущали состояния друг друга и одновременно мечтали об отдыхе.

События утра, когда Шен бежал на гору, считая каждый шаг и сжимая мечника, который легко умещался в его руках, казались далекими. Словно не день прошел, а минимум неделя.

Шен вошел в выделенную им комнату и остановился, увидев вскочившего на ноги Ала. Парень держал тусклый огонек на ладони и выглядел весьма отчаянно, словно о чем-то сильно переживал.

— Учитель… Мастер Муан, я рад, что с вами все хорошо… — справившись с эмоциями, пробормотал он.

— Мне ни к чему твоя лесть, — хмуро отреагировал Муан.

— Это не лесть… Я…

Ал замолчал и не продолжил. Шен тихо вздохнул. Ему хотелось верить, что Ал на самом деле искренне переживал, но Муан был так категоричен…

— Н-но что произошло? — решившись, уточнил Ал.

— Если коротко, — начал Шен, — то выяснилось, что во всем, точнее, в состоянии старейшины Муана, было виновато дерево-демон, чьи корни окутали и покусали его той ночью.

— О, вот как… — пробормотал Ал. — Вы его срубили?

— Э-э, нет, мне как-то не пришло это в голову… Хотя вряд ли бы я смог. То дерево было просто гигантским. Нет, нам помог тот старикан-отшельник, что отправил нас к трупам в прошлый раз. Выяснилось, что он — глава клана Тихих цветов в бегах, а его место захватил Сагон Рой. В общем, все сложно. А у тебя ничего не произошло, пока нас не было?

— Ну… Нет.

Алу было трудно вот так сходу выдать просьбу насчет отчима. Он решил, что лучше спросит завтра, когда все поспят и забудут об этом происшествии с мастером Муаном, как о страшном сне.

— Ты что-нибудь ел?

— Да, учитель, не беспокойтесь, — отозвался Ал, хотя впервые за долгое время напрочь забыл о еде на целый день.

Желудок парня скорбно взвыл, сетуя на такую безответственность.

Шен подошел к столу и поднял крышку с блюда, на котором обнаружились пряники.

— Съешь хотя бы один, а то засохнут, — предложил он.

Ал кивнул и, опустив голову, медленно придвинулся к столу и словно нехотя взял один пряник. Он жевал его, сглатывая подступающие слезы. Ему почему-то стало очень грустно.

Шену казалось, что этой ночью он будет спать как убитый, однако что-то резко вырвало его из сна, заставив открыть глаза. В комнате было совершенно темно. Он скорее чувствовал, чем видел, что слева от него сопит Муан, а справа ворочается на своем матраце Ал.

Потолок был сплошной чернотой. Шен сел и почувствовал, как волосы рассыпаются по плечам. Заколка, которую он забыл снять вечером, сама раскрылась и слетела во сне.

Со стороны ширмы, находящейся у противоположной стены комнаты, ему привиделось некое движение. Шен внимательнее посмотрел туда, прислушавшись, решив, что это может быть мышь или что-то такое.

Он смотрел на ширму, толком ни о чем не думая, все еще пребывая в легкой дреме, но тут весь его сон как рукой сняло, когда из-за ширмы вышел розовый фламинго, ярко выделяющийся на фоне окружающего мрака.

На мгновение Шен вытаращился на него, его разум совершенно опустел, а затем туда стал проникать ужас. Это… то, что стояло у противоположной стены… что это вообще такое?! Как оно… как здесь оказалось?!

Шен не мигая смотрел на фламинго. Ему казалось, у того не резкие очертания, он подергивался, словно плохо откалиброванное изображение. И светился, мать вашу, как экран телевизора!

«Система, что это такое?!»

[Не знаю! Не знаю! Не знаю!] — завопила та похлеще, чем Шен.

— Шен? — Муан сел на своем матраце, моргая. — Тебе снова кошмар приснился?

Боясь отвести взгляд от фламинго, Шен тихо спросил:

— Ты видишь что-нибудь вон там? — он пальцем указал туда, где стоял фламинго.

Муан перевел на стену недоуменный взгляд.

— Что там? Призрак? — уточнил он.

— Ты не видишь?! — от возмущения Шен обернулся к нему.

Тут же осознав свою ошибку, он вновь повернулся к фламинго, но тот словно растворился. Шен замер.

«Нет, это не галлюцинации, Система ведь тоже его видела…» — подумал он и криво улыбнулся, осознавая, как это звучит. Голос в его голове подтвердил, что тоже видел галлюцинацию, да.

— Так что там? — спросил Муан.

— Ерунда какая-то. Должно быть, показалось. Ложись спать.

Показывая пример, Шен первым откинулся на матрац и вперил взгляд в черный потолок. Ал перевернулся на другой бок и уставился на него. Муан смотрел с другой стороны.

— Хватит пялиться! Отвернитесь!

Как ни странно, они действительно вняли его просьбе. Шен долго лежал на спине, прикрыв глаза, слушая, как дыхание его ученика и мечника постепенно становится размеренным. Они заснули, а вот Шену после выброса адреналина в кровь что-то не спалось. Осознание, что фламинго может появляться где угодно, и в следующий раз может возникнуть прямо перед ним, совершенно не способствовало отдыху. Отчего-то казалось, что произойдет нечто страшное, если дотронуться до этой твари. Больше всего пугало, что его боится Система.

Смирившись, что сон к нему не вернется, Шен откинул в сторону одеяло, тихо прошелся по комнате, прихватив свои верхние одежды, и, присев на сиденье-подушку возле столика, порылся в одежде и извлек статуэтку в виде руки с отражающим шаром. Столько всего навалилось, что, если не сегодня, — не известно, когда вообще у него выдастся возможность спокойно поглядеть воспоминания. А каждое знание в его случае — это дополнительное оружие.

Шен поставил статуэтку на столик и вгляделся в отражение блестящего шара.

Рука с отражающим шаром работала не так, как тот кристалл, что Шен нашел в спальне. Если кристалл можно было назвать «прощальной запиской»,